Сегодня замечательный день. Во-первых, у Барсика День Рождения. А я очень люблю, когда у кого-то ДР, потому что это прекрасный повод сделать много чего приятного для человека. Хотя в другие дни года об этом тоже не следует забывать, но все же. Во-вторых, сегодня зацвел багульник в кринке. Чего я не ожидал. Хотя и в тайне надеялся. И, в-третьих, я проснулся, а за окном падает снег, такие крупные, пушистные снежинки. Что я тоже очень люблю. Вот!

Посмотрел-таки этот фильм. Причем, что интересно, два раза подряд. Сначала по телевизору, потом на видео. Особого впечатления фильм на меня не произвел. Хотя игра Пенелопы Круз отменна. Ну и на любимую Фанни Ардан нагляделся. Понравился из всего фильма мне только один момент, когда коррумпированные полицейские приходят в дом боксера и застают "гостей". Происходит разговор. И женщина-полицеский бьет по лицу сначала дьявола, а потом Марию. Напрашивается сам собой вывод, прежде чем оскорблять кого-то, следует подумать, кто может оказаться перед тобой... Интересно, что в Библии эта тема звучит, пусть несколько иначе, но все же...

Этот святой почетается не только православной религией, но и др. христианскими конфессиями.

Словом, с Санта Клаусом вас, дорогие мои!

С 19 по 25 декабря - самые короткие дни года. А с Рождества (так сказать, католического) день начинает прибавляться. Обновление года. Весна не за горами!!!

«Поправка к биографии заложника»

(в соавторстве с Virtcat)





читать дальше- Таким образом, Вы должны войти в доверие к Твинсу…

Джулия вздрогнула и поняла, что всю речь генерала она проспала. Вернее, продремала. Все эти поучения и наставления были настолько заунывными и ненужными, что волей неволей пришлось забыться.

- В идеале мне представляется следующая картина. Вы соблазняете сенатора, он женится на Вас. А затем Вы раскрываете правду журналистам. Его репутация навсегда будет испорчена. Никакие любовницы, взятки и недостойные родственники такого эффекта не произведут! Речи даже не ведется про следующий срок! Он будет растоптан, уничтожен! Ему вообще не будет места в нашем обществе! Он ни за что, никогда не отмоется от этого позора! – генерал раскраснелся. Он потрясал в воздухе кулаками, предвкушая провал сенатора и свой триумф.

Джулия качала головой в знак согласия и старательно изображала внимание. Хотя больше всего ее интересовала сумма, которую она получит в случае, если дело выгорит.

- Вас ожидает достойная награда, поверьте. Вы будете работать под прикрытием, все расходы мы берем на себя. Зная Ваши таланты, я уверен, особых хлопот это дело Вам не доставит. Как насчет полмиллиона долларов?

Руки генерала дрожали от жадности, когда он произносил эти «полмиллиона долларов».

- Не много, конечно. Но я человек не алчный. Я согласна на полмиллиона фунтов… стерлингов, конечно. Но только потому, что для меня это будет все лишь забавным приключением. Разрешите идти, сэр? – Джулия поднялась из удобного кресла, в котором ей так хорошо дремалось еще несколько минут назад.

Генерал стиснул зубы и зажмурился. Ему было неприятно сознавать, что какой-то агент пытается диктовать свои условия. Но согласиться пришлось. Никто другой, кроме Павловски, не смог бы выполнить это задание.

- О`кей! Все необходимое Вы получите как обычно, через нашего связного. Благодарю Вас. До свидания…



На благотворительном вечере в честь Дня Благодарения генерал представил сенатору Твинсу очаровательную леди. Он подошел к сенатору, ведя под руку стройную, пышногрудую блондинку.

- Дорогой Генри, хочу Вам представить мисс Джулию Павловски, - начал он с приветливой улыбкой. – Ее родители польские аристократы, вынуждены были сбежать в Англию от коммунистов. Спасите девушку, окажите ей знаки Вашего внимания…

Джулия повисла на руке Твинса и улыбнулась всеми зубками.

- Оччень приятно, - сенатор был очарован с первой минуты.

- Оставляю вас, мне надо еще поздороваться с губернатором Челси, - под этим предлогом генерал улизнул, предоставив Джулии полную свободу действий…



Спустя несколько месяцев у Павловски было все на мази. Сенатор изошел слюной и был готов на все ради своей невесты из Польши. Состоялась даже помолвка. И день свадьбы был оговорен. Джулия уже предвкушала, как ее счет украсят полмиллиона фунтов… «стерлингов, конечно». Ведь ей все удалось, шутя и играючи, она влюбила в себя глупца Твинса, и уже вот-вот должна была женить его не себе. Дело оставалось за малым. Но тут… Тут возникли обстоятельства, которых никто не мог предугадать заранее.



Джулия была в ярости. Вся планомерная работа летела в тартарары из-за какого-то психа-террориста. Да! Это был настоящий удар! Сенатора взяли в заложники.



Снайпера №1 вызывали лишь в самых ответственных случаях. Он работал всегда один, не терпел ни помощников, ни постоянной радиосвязи, ни спецтехники. Он доверял только себе и своей винтовке с оптическим прицелом. За двенадцать лет этой тонкой и опасной работы он не допустил ни одного промаха и спас сорок семь жизней. Его зрение и точность руки не раз становились предметом обсуждения всего полицейского управления, и, наверняка, об этом поговаривали, были застрахованы на кругленькую сумму. Его друзья приобретали, а враги теряли огромные капиталы, заключая меж собой пари: промахнется ли в этот раз Первый? Он никогда не промахивался.

Террорист захватил небольшое помещение на двадцать восьмом этаже огромной стеклянно-зеркальной башни в деловом центре города. Он заминировал окна и двери, разгромил мебель и технику в комнате, а по единственному уцелевшему телефону разговаривал с полицией. Он назвал себя, сообщил, откуда он, почему решился на такой шаг и чего, собственно, добивается. Он требовал немедленной встречи с президентом страны. Полицейские, медики, представители власти, работники службы психологической помощи теснились в небольшом зале на первом этаже здания, заполняя помещение сигаретным дымом и нервозностью. Террористу предлагались деньги, наркотики, вертолет, свобода, социальная помощь и беспрепятственный выезд из страны. Но он все это отвергал, требуя одного – встречи с президентом. У террориста был заложник, которому он позволил сказать несколько слов по телефону. Заложник прохрипел свое имя и фамилию, попросил о помощи и разрыдался.

После этого в небольшом прокуренном зале нервозность заметно усилилась. Появилось множество предложений, вспыхнуло и погасло несколько споров, назрел даже небольшой конфликт между шефом спецподразделения полиции и помощником мэра города. В воздухе повисла цифра с большим количеством нулей. Шеф спецподразделения прибавлял нули, а помощник мэра их отбирал, все более и более раздражаясь. Цифра была неустойчивой и дрожала в сигаретном дыму, наводя всех на размышления о ценности человеческой жизни и ценностях жизни вообще… Вскоре цифра утвердилась в количестве нулей, и легла на листок бумаги рядом с телефоном, по которому шеф спецподразделения разговаривал с Первым. Цифра была гонораром за ответственную работу во время заслуженного внеочередного отпуска.

Первый отдыхал. Он третью неделю занимался подводным плаванием на Южном побережье. Но услышанная им по телефону цифра настолько впечатлила его, что он согласился, при условии, что его за несколько часов доставят туда и обратно специальным авиарейсом, и не будут давать советов, указаний, руководителей и помощников.

В три пополудни Первый вошел в маленький прокуренный зал. Ему еще раз назвали цифру и показали фотографию террориста из его личного многостраничного дела в полицейском управлении. Первый рассмотрел острый нос с горбинкой, высокие скулы, твердую линию рта и короткие черные волосы. Спрятал фотографию в один из нагрудных карманов куртки и обратился к цифре. Цифра снова всплыла в воздух и засияла. Сквозь нули, как сквозь очки, сверкнули голубые глаза молоденькой медсестры из Службы спасения и тускло засветились сероватые глазки помощника мэра. Первый подумал, что стал чересчур впечатлителен, повернулся спиной ко всему этому великолепию световых эффектов и вышел на улицу.

Он поднялся на двадцать девятый этаж соседнего здания – абсолютного близнеца офисного центра, такого же стеклянно-зеркального. Здание было пустым, все окружающие дома тоже были покинуты служащими. Только полицейские наряды на первых и последних этажах.



Не успел он выйти из лифта, как перед ним нарисовался юноша с удивительно тонкими чертами лица и откровенными женскими манерами.

- Привет, красавчик, - юноша протянул изящную руку в знак приветствия.

- Какого черта Вам здесь нужно? Как Вы попали в это здание? – Первый начинал злиться. Руки он не подал.

Молодой человек насмешливо улыбнулся и сунул прямо под нос непревзойденному снайперу свое удостоверение агента ФБР. «Джулиан Павловски», прочитал Первый, и вопросительно уставился на непрошеного напарника.

- Какого черта Вам здесь нужно? – повторил он.

- Я хочу помочь Вам…

- Мне не требуется ничья помощь, тем более Ваша. Я всегда работаю один, - холодно заявил. Первый и попытался обойти агента.

- Но я работал с сенатором и прекрасно знаю…

- Если бы я нуждался в помощниках, тогда вряд ли я представлял собой что-то стоящее!

- Однажды Ваша самоуверенность погубит Вас, - не отступал Джулиан.

Тогда Первый отстранил его рукой и направился по коридору.

- Вы должны выслушать меня, если собираетесь получить те деньги, что Вам предложили за эту грязную работенку! – крикнул вслед молодой агент.

- Мальчишка… - Первый выругался и, смачно сплюнув на ковровую дорожку, устилавшую коридор, свернул за угол.



Первый нашел комнату, окна которой были напротив и чуть выше окна, за которым находились террорист и заложник. Террорист в припадке страха разгромил всю технику, в том числе и кондиционеры, и был вынужден разминировать и открыть верхнюю часть окна, чтобы не задохнуться. Только через этот проем Первый мог видеть, что происходит в комнате. Остальная поверхность здания была зеркальной и отражала соседние дома и лицо Первого. На самом деле лица Первого не было видно, потому что расстояние между башнями было приличным, но ему было приятно немного пофантазировать.

Первый раскрыл окно, подготовил винтовку, бинокли, закрепил на оконной раме страховочный ремень и закурил, выпустив столько колечек дыма, сколько нулей было в его цифре. Затем повязал голову темной косынкой, чтоб не мешали волосы, отросшие за время отпуска, аккуратно затушил в офисной пепельнице окурок и с биноклем в руках уселся на подоконнике. Руки его дрогнули. Он швырнул бинокль на ковер. Закурил, но тут же отбросил сигарету и взял другой бинокль. Руки дрогнули снова. Он вынул из кармана фотографию, положил ее перед собой на подоконник. Взял винтовку и смотрел теперь через оптический прицел…



Роджер появлялся в доме своего брата довольно часто. Он также не упустил из внимания привлекательную леди. И, в общем-то, не давал ей прохода. Джулия быстро поняла, Роджер настоящий псих, и решила для себя, что будет безопаснее, если она возьмет над ним контроль. Будучи опытным агентом, она легко сошлась с Роджером. Она всячески выказывала ему свою симпатию, и спустя некоторое время Твинс младший начал доверять ей настолько, насколько может доверять умалишенный. Он уговаривал Джулию сбежать с ним то на Гавайи, то на Аляску. А однажды посвятил ее в свои планы.

- Пупсик…

Он называл ее «пупсик».

- Пупсик, - сказал он, поднося свои губы к самому уху Джулии и непрерывно сглатывая.

- Я придумал, как нам избавиться от Генри. Если ты не хочешь ехать со мной на Аляску, я останусь. Я заменю его…

Джулия отстранилась и настороженно посмотрела на Роджера.

- Что ты имеешь в виду, Род?

- Ты веришь мне, Пупсик?

- Ну, конечно, говори же…

- Я возьму Генри в заложники. Я обставлю все так, что ни одна полицейская собака не подкопается. Они вызовут Первого, я знаю, его всегда вызывают в чрезвычайных обстоятельствах. Я сделаю так, что никто ничего не узнает. Вот увидишь. Все будут думать, что я это он, а он это я. Никто не подкопается. И я буду сенатором. И тогда нам не надо будет убегать на Гавайи, - глаза его при этом округлились и засияли безумием.

Павловски слушала его с ужасом, зародившемся в глубине души. Она поняла – Роджера надо остановить, иначе он спутает все карты. Он стал реальной угрозой на пути осуществления ее собственного плана. Но как это сделать? Отговорить его? Убедить его? Но в чем? Что она сбежит с ним? Но со дня на день случится свадьба, и тогда…

Она лихорадочно искала решения. Она смотрела на сумасшедшего Роджера и понимала, что, видимо, его придется устранять физически.

- Послушай, Род. Сначала мне надо выйти за него замуж. Ты понял? Тогда все и провернем…

- Замуж? – Твинс младший насторожился. – Зачем? Я не хочу, чтобы ты выходила за него…

- Ну, как ты не понимаешь. Я выйду фактически за тебя. Потом, когда все случится, я окажусь твоей женой. Я подтвержу, что ты это мой муж Генри. И все поверят, - она смотрела на него с ожиданием во взоре.

Роджер задумался.

- Да? Ты права. Хорошо. Я согласен. Но я не хочу, чтобы ты спала с ним!

- Не буду, Род, не буду, успокойся. Все будет хорошо. У нас все получится, вот увидишь.

Казалось, он успокоился. Но разве можно полагаться на психа…



Фотография зашуршала, подхваченная порывом ветра и полетела вниз, к мостовой, кувыркаясь и блестя глянцем на солнце. Первый проводил ее долгим взглядом и посмотрел в комнату террориста. Там двое мужчин стояли посреди огромного желтого ковра. Один заломил другому руки за спину и приставил к шее небольшой подарочный охотничий нож. Первый дал себе на раздумье четверть секунды и выстрелил. Он никогда не промахивался. Тот, что с ножом, получив пулю в центр лба, упал. По ковру начало расплываться темное пятно крови. А тот, которому только что заламывали руки, вдруг закричал, забегал по комнате, схватил телефонную трубку и что-то в нее прокричал, затем швырнул телефон в стену. Затем бросился в угол, и помещение заволокло дымом. Резкий грохот взрыва заглушил звон разбивающихся огромных зеркал, летящих вниз с двадцать восьмого этажа на головы полицейского оцепления.

Несколько этажей здания было повреждено взрывом. Пожар потушила автоматическая система. При осмотре помещения были найдены два тела. Абсолютно одинаковых. У одного нашли пулю в голове. У другого – медальон из нержавейки с персональными данными офицера спецвойск, орудовавших когда-то в Камбоджи.

Снайперу №1 умышленно не сообщили, что заложник приходился братом-близнецом террориста. Террорист был вконец опустившей личностью, периодически вымогал у брата деньги и был частым клиентом психиатрических клиник. Ситуация была непредсказуемой, и полицейские боялись, что Первый просто не согласится.



Выходя из здания Первый, столкнулся с Джулианом Павловски, тот посмотрел на него с укором. Снайпер намбл ван почувствовал себя уязвленным. Во-первых, он сожалел о том, что не принял во внимание искреннее желание молодого агента помочь ему; а во-вторых, злился на себя за то, что сожалел об этом.

- Надеюсь, Вы хотя бы получили свой гонорар? – бросил Первый на ходу, стараясь не глядеть на Павловски.

Джулиан хотел было ответить что-то, но не успел. Он проводил взглядом удаляющегося мужчину и вздохнул. «Из нас могла бы получиться неплохая пара», чуть было не сорвалось с его губ…



Первый летел продолжать свое подводное плавание на Южном побережье. А перед глазами его была плывущая по воздуху фотография заложника-террориста и сопровождающая ее цифра со многими нулями.

О! Я несчастный человек!

Я слышу, как ложиться снег,

Как, подымаясь до небес,

Ласкает звезды зимний лес,

И ночи мрак сведя на нет,

Как нежно льется лунный свет,

Звеня безмолвностью своей,

Сквозь ветви голых тополей,

Как подымается заря,

Как спит промерзшая земля,

И как, узнав про твой отказ,

Судьба разъединяет нас.

Фортепьяно белыми клавишами

снег простирается дальше и дальше,

плавно падая манной небесной,

избавляет меня от фальши.



Сколько можно себя обманывать -

никому не составлю счастья,

между белыми - черные клавиши -

ваша доля ко мне участья.



Перестаньте! Меня оставьте -

никого полюбить не в силах,

в дальнем поле свободе програет

глупый гимн воронье на могилах.

читать дальше

Рабство до того унижает людей, что заставляет их любить его.

Вовенарг

Поздравляю себя с выделенным каналом Интернет. Вернее, с радиоинтернетканалом! Соседи могут вздохнуть спокойно (у меня спаренный телефон). И я тоже вздохну с облегчением. Здравствуйте, новые возможности!

просто мысль Сенеки...